Отель с привидениями - Страница 35

С этими мыслями (а не будь он беззаветно предан своему делу — плохой он тогда антрепренер) Фрэнсис, не мучаясь больше сомнениями, рассказал, какие испытания выпали ему в этом окаянном отеле и что пережили его близкие. Он не упустил сказать и про темную горничную миссис Норбери с ее суеверным ужасом.

— Грустная история, если задуматься, — заметил он. — Но есть драматическое зерно в самой мысли, что призрак дает о себе знать близким родственникам, когда те по очереди оказываются в роковой комнате, и что кому-то одному выходец с того света объявится и поведает страшную тайну. Вот вам, графиня, и материал для пьесы — первоклассный материал!

Он умолк. Она не двигалась и молчала. Наклонившись, он заглянул ей в лицо.

Попытайся он специально привести ее в такое состояние, он и тогда бы настолько не преуспел. Перед ним стоял каменный истукан — как тогда, перед Агнес, давший наконец ясный ответ о Феррари. Пустой, остановившийся взгляд, помертвелое лицо. Фрэнсис взял ее за руку — холодную, как камни, на которых они стояли. Он спросил, не дурно ли ей.

Она была недвижна. С таким же успехом он мог толковать с мертвецом.

— Не достанет же у вас глупости, — сказал он, — принять всерьез, что я вам тут наговорил!

Тут у нее дрогнули губы. Похоже, она что-то пыталась сказать ему.

— Громче, — попросил он. — Я не слышу.

Она с трудом приходила в чувство. Чуть прояснился тусклый, стылый взгляд. Наконец он ее услышал.

— Нет, о том свете я не думала, — глухо, как во сне, выговорила она.

Мыслями она вернулась к памятному разговору с Агнес; она припомнила сорвавшееся признание, неотвратимость новой встречи. Ничего не ведавший Фрэнсис только растерянно взирал на нее. С отсутствующим видом, смутно глядя на него, она глухим, ничего не выражающим голосом перебирала свои мысли:

— Я сказала, что в следующий раз нас сведет какой-нибудь пустячный случай. Но нет, не пустячный случай сведет нас. Сказала, что могу оказаться тем человеком, кто расскажет ей, что сталось с Феррари, — если она вынудит меня к этому. А не другая ли это будет сила? Не он ли вынудит меня рассказать? И когда она увидит его, увижу ли я его тоже?

Она понурила голову; тихо сомкнулись тяжелые веки; она испустила протяжный, мучительный стон. Пытаясь ее ободрить, Фрэнсис взял ее под руку.

— Ну-ну, графиня, вы утомились и перенервничали. Мы с вами чересчур разговорились. Позвольте, я провожу вас в отель. Это далеко?

Когда он двинулся и повлек ее за собой, она вздрогнула, словно очнувшись от сна.

— Недалеко, — слабо сказала она. — Старый отель на набережной. Что-то странное творится с головой: я забыла его название.

— «Даниэли»?

— Да!

Он медленно шел с нею. Она молчала всю дорогу до Пьяцетты. Когда перед ними открылась залитая лунным светом лагуна и он свернул в сторону Рива дели Скиавони, она задержала его.

— Мне надо сказать еще кое-что. Я подумаю и вспомню.

Ускользнувшая мысль вернулась не скоро.

— Вы будете сегодня ночевать в этой комнате? — спросила она.

Он объяснил, что на эту ночь комната остается еще за прежним постояльцем.

— Но завтра управляющий отдает ее мне, — добавил он, — если я пожелаю взять.

— Не надо, — сказала она, — уступите ее.

— Это кому же?

— Мне.

Он вздрогнул.

— Вы в самом деле хотите ночевать завтра в этой комнате после всего, что я вам рассказал?

— Я должна в ней переночевать.

— Вам не страшно?

— Мне смертельно страшно.

— Охотно верю, проведя с вами сегодняшний вечер. Зачем вам эта комната? Что вас вынуждает?

— Меня ничто не вынуждало ехать в Венецию, когда я распрощалась с Америкой, — ответила она. — Тем не менее я приехала сюда. Я должна снять эту комнату и оставаться в ней, пока… — Она оборвала себя. — Впрочем, неважно, — сказала она. — Вам это неинтересно.

Спорить с ней было бесполезно. Фрэнсис переменил разговор.

— Сегодня мы уже ничего не решим, — сказал он. — Я зайду к вам завтра утром и спрошу, что вы надумали.

Они снова направились к отелю. У подъезда Фрэнсис спросил, под своим ли имеем проживает она сейчас в Венеции.

Она покачала головой.

— Здесь помнят вдову вашего брата. Здесь помнят графиню Нарону. А я хочу, чтобы незнакомые люди ничего не слышали обо мне, и поэтому называюсь простой английской фамилией. — Она запнулась и замерла. — Что же со мною происходит? — пробормотала она. — Что-то я помню, что-то забываю. Забыла «Даниэли», а теперь еще и свое имя.

Она спешно потянула его за собой в вестибюль, где на стене висел список постояльцев. Медленно спускаясь по столбцу, ее палец уткнулся в английскую фамилию: «Миссис Джеймс».

— Не забудьте, когда придете завтра утром, — сказала она. — Какая у меня тяжелая голова. Спокойной ночи.

Фрэнсис вернулся к себе в отель, гадая, что принесет завтрашний день. В его отсутствие дела приняли неожиданный оборот. В вестибюле служащий попросил его зайти в личный кабинет управляющего. Тот ждал его с озабоченным видом, словно готовясь сообщить нечто серьезное. Он выразил сожаление, что мистер Фрэнсис Уэствик, подобно другим членам своей семьи, столкнулся с серьезными неудобствами в новом отеле. Под строгим секретом ему сообщили, что мистера Уэствика никоим образом не устраивает воздух в верхней комнате. Не осмеливаясь входить в обсуждение этого предмета, он просит, ввиду случившегося, не считать комнату оставленной за мистером Уэствиком.

Отчасти раздраженный тоном, каким говорил управляющий, Фрэнсис сорвался.